" "=
Селитренский сельский филиал
 МКУК "Харабалинская межпоселенческая библиотека"

Селитренский сельский филиал - Коллективизация


     
Меню сайта

Форма входа

Поиск

МКУК "Харабалинская межпоселенческая библиотека"

Культурно-развлекательный центр Сарай-Бату

Астраханский музей-заповедник

Селитренное городище

Коллективизация

 

В Советское время, в школьных учебниках по истории, значилось, что она была добровольной. С радостью принятой крестьянами. Фактически - насильственная, принуждающая, с разорениями, выселениями и т.п. Многие бежали из села и хуторов в другие места. Особенно много в низовье Волги. Там сгоились рыбзаводы, и рыболовство. А те, кто имел сады плантации, хутору чтобы остаться в родном гнезде сдали все и становились членами не хозяевами и работали без денежной оплаты за трудодни - палочки в учетных табелях. По истечении года многие оставались должниками за судные расходы в году. Не согласных идти в колхоз выселяли в дальние края: Север, Сибирь, Караганду, Нижний тагил и др. Даже часть на 8-й бугор выше села Сосыколи Харабалинского района Астраханской области против железнодорожной станции Чапчачи. Тута попала моя бабушка - инвалид с несовершеннолетней тетей. Там на голом месте думали строить Коммуну (так говорили). Нарыли землянок погребного типа. Ни тягла, ни орудий производства, ни пищи. Дело не состоялось. Через год бабушку мы вывезли на родину, на пустое место. Жилье ломали на ее глазах и наших. Увезли на свои нужды, на отобранных у людей тяглах - лошадей, верблюдов, быков, телег. Часть мужчин в тюрьмы, которые называли пересыльными пунктами. На пересыльных родные не находили своих. По слухам их самовольно активисты тайно губили на местах. Таков был не правомерный беспредел. Настал голод, и отбирали у людей последнее для себя и своих близких. И с награбленным ушли из села в другие села и Колмыкию. Перевезли обозами дома чужие, строили себе жилье под сенью закона ВКП (б) занимали не утруждающие должности. И внушили не сведущей молодежи извращенную историю. Говорят, что дети не понимают. Это не всегда так. Коллективизация в селе совпала с моей сформированной памятью и восприятием. Я хорошо понимала происходящее и сопереживала страдания людей, чужих и родных с 1930года.

В селе уже были два агитатора, присланные для становления Советский власти, мужчина и женщина -Аким Иванович и Ангелина Ивановна. Задачи их: 1.Крестьянская реформа; 2. Ликвидация безграмотности -ЛИКБЕЗ.

По селу бега ли активисты созывая народ на собрания для агитации и решений. Ходили не все, а поутру провожая скот на водопой и паство, спрашивали у тех, кто был на собрании - « Ну, чаво там ряшали?» « Ды, ряшали как обчаством Микитичу ширинку зыстягнуть» - горько шутил отвечающий. А Микитич, средних лет, единственный в селе пьяница. Не поладив с семьей, жил в погребе на пустыре. Из крыши торчала труба дымная. Ходил по селу неряшливый, ратрепаный с расстегнутой одеждой и ширинкой. Взрослые отворачивались, дети боялись, прятались.

В селе чувствовалось напряжение нервов и не понимания агитаций. Кто - кулак? Середняк? Бедняк? Что такое общественный скот, имущество? Почему надо отдать туда свое трудовое?

Говорили, будто Ленин повелел - « Уничтожить кулака, опереться на середняка, уничтожить середняка, опереться на бедняка». Агитация быстрого результата не давала. Начались репрессии.

Шел голод по стране и Поволжью из-за ликвидации сельхозпроизводителей и засухи. В селе уже были голодные смерти детей и взрослых. Разорители активизировали действия, без разбора, где только можно было взять съедобное. Лишенные топлива, разбирались постройки на дрова. Страдали беззащитные без кормилицы - коровушки т.п. Жаловаться не кому - «До Бога высоко, до царя далеко». На месте власть разоряющая. Колхозы еще не сформированы, не хватает необходимого. Некоторые вступили в колхоз по любопытству- попробовать. Нахваленное. Не задумывались, какой тернистый, долголетний путь предстоит вынести.

Наряду с созданием колхозов шла ликвидация безграмотности. Село радели на участки и прикрепили учителей из числа грамотных, в том числе мою маму. Она окончила Астраханскую школу в царское время. В гимназии не пришлось из-за гибели отца. ЛИКБЕЗ нашего участка был в бабушкином доме, где мы жили в то время. Маму, бесплатно, обязали учить. Учебники и принадлежности выдавали бесплатно. Учителя, обязаны были, отчитываться об успеваемости. Не успевающих штрафовали. Оценки были: хор., Оч.хор., Неуд. Были забавные моменты. Многие не понимали надобности грамотности, особенно женщинам. Помню такое -молодой человек шепчет маме - « Теть Наташ, поставь уд, Манька ждет меня за углом». Мама, спиной ко мне. Наверное, дала знак, он вскоре вышел. Второй момент: пришла мать девушек посмотреть. Сидит, вяжет и говорит - « И к чаму бабе грамота, и за што? Вот дали бы нашим девчатам по шаленке (платку), тады да».

Третий момент уже на хуторах в землянке. Опять ЛИКБЕЗ у хуторян. Длинный досчатый стол сидят ученики в т.ч. побывавшие на заработках поняли, что надо знать грамоту. Послать письмо, расписаться за оплату и знать сколько начислено. В это время является в землянку тетя Арина, многодетная. В руках прялка, рогатина с куделью шерсти и животу привязано дитя грудное. Садится в стороне на скамью и прядет. Ученики вслух читают по слогам - ПА-ПА, МА-МА, ПА-ШУ ПАР. Она в такт педали приговаривает - « па-па, ма-ма, па-шу пар» и маме - « Ты уж Никитишна поставь мне Уд, сама знаешь, штраф платить нечем». Мама отчеты и учебный груз зимой пешком 15км носит в сельсовет. Также без оплаты ее труда.

Как оказались мы на хуторе в землянке?

В 1931 году чтобы спасти семью от голода, родители подрядились охранять чужие посевы проса, бахчевых, после паводка в займище, на Блашином. Это у реки Харабалык от ерика Грязный до реки Банный. На 30 паев подрядились две семьи большие. Наши построили манду у Грязного, а напарнику Банной, по обоим торцам посева. Урожай созрел. Просо снопами сложили в крестцы [колосья внутрь от потерь зерна и дождей). Бахчевые разложили по паям. Оставалось обмолотить, сдать хозяевам и возвращаться в село.

В селе усиленные разорения не могут хозяева прибыть. К нам пришли, забрали лошадь, телегу, которые даны родителям и соседу на время охраны. Забрали, обещали вернуть взятое через три дня, после вывоза выселенцев, Да не вернули. Вскоре, необычно рано, выпал снег. Как просохло прибыли хозяева, определили урожай. Возвращаться в село не на чем. А там нет дров сена. Решили обе семьи перезимовать на месте. Вырыли землянки. Зиму кормили блох. Все ночи бились и тела покрытые, густо, точками от укусов. Толкли пешней в колесе [вместо ступы) просо на дневную порцию супа семье. Проса мало. Искали еду в лесу, откапывали солодку корень и др. Маме вещий сон приснился. Встревожилась, пошла пешком заснеженным бездорожьем, навестить дом. А у дома обоз начинают ломать дом. Мама в сельсовет, возмущена, неправомерностью. В сельсовете, как раз, была приезжая комиссия. Мама объяснила - семья не имущая, что дом наследован ею от матери - вдовы грузчика, который погиб на погрузке соли в г. Астрахани в царское время. Упал с трапа с кулем соли, высота большая он сломался. На его страховку был построен дом.

И что семья временно в землянке. Комиссия запретила ломать. Обоз ушел. Мама вернулась ночью, заблудилась в метели. Ночевала в стогу. Сидела в норе а волк напротив, но не напал. Через неделю мама пошла в село и увидела голый фундамент от своего дома.

Оставаться на Блошном нельзя, паводок накроет. Перекочевали на противоположный берег. Там был высокий песчаный курган и на нем хутор в несколько дворов. На этом кургане до 1926 года родители жили в своем маленьком доме с детьми. Паводок 1926 года был очень высок. Снес многие хутора. Грозило и нашему. Отец возил в село к бабушке детей, имущество на лодке. Последний рейс в ночь. Темно, все покрыло водой, заблудился. Мама рассказывала - как стояла у окна, держа меня на руках. Молилась, ждала, а домик качался, ревела вода. Господь послал месяц ясный. Папа доплыл и только успели сундук взять, принять нас в лодку, дом накренился, сундук заклинился в дверь, отъехали и дом поплыл. Так остались без своего жилья.
Продолжали жить в доме бабушки до злосчастного 1931 года. В 1932году мы уже жили в землянке. На песчаном кургане. Внутри стены оплетены плетнями, обмазаны, чтобы не осыпался песчаный грунт. На потолке часть плетень, часть хворост с сеном. В паводок у нас спасаются крысы, змеюшки.

Когда в селе некого было грабить, а люди на них гневились, стыдили в глаза. Тогда репрессии перенесли на хуторян, где еще держали домашний скот. С начала, начали «доброжелательно», вызывали на минутку. И увозили в неизвестность. Потом беззащитные семьи выселяли. С подворий хуторян уводили скот. Прокалывали землю, сено пиками - [разогнутыми зубьями от конных граблей). Отобранные дома увозили в Калмыкию, в нынешнее Заволжье. Оно тогда называлось Ушаковка, рядом Бугрии Хатон, ШиЙши рачи, Ширгата, Шамбай. Это было Кануковского района с центром

Кануково, на правом берегу Волги. Туда бежали и другие селяне. Многие хутора поредели. Детьми нам пришлось копалкой - (Заостренная палка) добывать клубни батлачика, кабылки, клубни полевого тюльпана. Жизнь там стала труднее без коровы. Землянка ветшала. Отец с братом ушли в поисках заработка. А мама с сестрой попробовали перевезти в Астрахань сено на продажу. Но в пути не справились с ветром. Лодка перевернулась, и все ушло на дно Волги. Их спасли Замьянские рыбаки. Оттуда пешком через упаковку. Мама домой, а сестра, по просьбе тамошних знакомых, в том числе Селитрян, осталась пошить. Она мастер по пошиву одежды.

В селе и хуторах голод. Воруют скот ночами. Обували животное в обувь задом наперед, чтобы сбить со следа. Находили в стогах рога, копыта, шкуры. В 1933 году, на моих глазах, на соседнем хуторе, ломали дом моей бабушки - матери моего отца. Дом грузили на телеги, отобранные в округе у выселенцев, увозили. Обезлюдили хутора. А Селитренное из густонаселенного, превратилось в клочкообразное с исчезнувшими улицами целиком и большими пустырями между уцелевшими домами. В основном в Кесилевке, на Маячном, и исчезли степные улицы. Центр села оставался, а окраины у церкви за почтой в степь опустели.

Постепенно формировались колхозы. Их образовалось три: имени Сталина, 8-е Марта и Труд рыбака. Два из них, по производству сельхозпродуктов, а третий рыболовецкий.

Рыболовам определили места лова неводами - тони.

Бударочный лов на всех водоемах: сплавом и становыми сетями.

В сельское хозяйство вошли частные сады, плантации и другие земли. В ту пору, при полноводье рек, чистоте воды и естественном паводке, рыбы было не исчерпаемо. Лов вели круглосуточно, и рыбзавод принимал рыбу в местах лова, беспрестанно. Иногда в паводок вода поднималась во дворы, и сазаны играли за двором в теплых полях. Я видела, как их накрывали кругом с сетчатой сумкой (как сачком только большим). Обод круга плотно к земле и рывок на себя, улов готов.

Рыбакам за улов платили, хоть мало, но деньгами. А земледельцы оставались на трудоднях.

На рыбзаводе рыбу солили, вялили, коптили, делали жир и даже костную муку, которую я не видела. А жир продавали даже не осветленный. Воблу, крупную до 30 см длинны, вялили на берегу у завода. На установленных вешалах, чалки в перемёт, блеск жира на чешуе, а аромат чарующий. Готовую продукцию отправляли плашкоутами в Астрахань, а там по стране. Заводские рабочие тоже оплачивались деньгами. Позднее рыбаков отаваривали по не многу: мукой, сахаром и промтоварами по жребию. Всем еще не хватало. Помню бригаде Якова Ивановича Лисунова выпал патефон. Дочка его Зиночка - моя подруга, пригласила меня на берег. Сказала - « Сегодня бригада будет вести жребий на патефон, кому достанется. Пойдем, посмотрим». Пошли. Бригада отдыхала на лужайке, солнечно, зелень, свежесть воды аромат воблы. Мы сели отдаленно, не принято было присутствовать детям. Патефон достался бригадиру Якову Ивановичу, Мы заворожены, голубой коробок с блеском никеля. Поставили пластинку и по лугу, берегу, на всю округу полился голос Лидии Руслановой. Живое ее сердце умело передать душу песни со всеми струнами чувств. Это был первозданный родник русской души. Утрачено ныне. Еще Шаляпин говорил - « Поют многие и голос, и ноты правильно, а души нет». У Руслановой была душа, признавали все. Умение петь сердцем. И Велик родник - Людмила Зыкина. Да, будет мир душам Их.

Полегчение в одной отрасли села, сказалось смягчением другим. Люди выручали друг друга. У ремесленников появились заказы.

Земледельцы бедны, нет техники, всюду ручной труд. Планы сдачи продукции велики. Рабочей силы не хватает. Зовут детей. С малых лет мы на прополке, сборе. За труд в обед покормят щами из огурцов, ни жиринки, а пшенинка за пшенинкой бегает с дубинкой - так шутили взрослые. А я была рада этому и в конце дня огурец - семенник. Несу как драгоценность. Мама в подсоленной воде сварит, попьем на ночь. Мама не велела просить милостыню, как другие дети - это стыдно. Надо, надо зарабатывать. Зарабатывали в колхозах, у людей детей нянчить, воду в баню наносить, больной старушке уход и др. Жизнь давала уроки жизни. За свой век всякий труд познала. И знаю цену крову, хлебу, теплу и доброму столу. Были в моих руках: мотыга, лопата, носилки, вилы, грабли ручные и конные. Ходила в борозде, держа плуг однолемешный. Верхом на лошадях, верблюдах на бороновании. Водила трактор и много другого. И впоследствии образование аграрное не из легких. Но мама учила, с любовью трудится. У нее в древнем букваре был рассказик. Девочка шла в поле, несла маме обед. Встречный прохожий сказал ей - «Устает мама бедная, трудно ей». « Нет» - ответила девочка - « Мама сказала - если трудится с любовью, то ни какое дело не трудно». Это я не заметно для себя пронесла через всю жизнь. Не гнушалась трудов и радовалась исполнению.

К 1939 году люди приучили себя к новой идеологии - восхвалять, одобрять что сверху. Недовольство ни где не озвучивать. Не попасть в ловушку - враг народа. Внушалось, что они есть и их надо выявлять. И если кого уводили, то говорили - « Сболтнул невпопад» Жизнь шла - живое живым.

Образовались МТС (Машинотракторные станции), которые в колхозах вели пахотные работы. Не всегда своевременно, хотя - « День год кормит». И сроки важны. В МТС техники мало, то в колхозе нет горючего, прицепщиков. Но тракторный агрегат - сила, против однолемешного плуга, который надо руками держать на нужную глубину, соблюдать плотность борозд. Шага по борозде. Да погонщику быть внимательным, водить тягловую силу. Труд пахаря - кормильца, тяжек. Не всяк помнит об этом, когда бросает хлеб в мусорку. И когда ест его, не благодарит тех, кто создал хлеб. А нас с детства учила мать помнить, благодарить: кто пахал, сеял, убирал, косил, молотил, кто молол, кто испек и подал. Мы детским умом впитывали уважение к этим трудам.

В 1936 году был построен консервный завод и в нашем селе. На берегу Ахтубы приемный пункт плодоовощной. На завод отправляли водным путем. Плашкоуты загружались вручную, по ступенькам носилками. Мы с подругой Полей это делали за 500 грамм хлеба. Развернулось в колхозах Стахановское движение - ударный труд (по две нормы). По примеру украинки Ангелины. У нас появились гектарницы. Казашка Танзиля взяла гектар, обязалась получить урожай. Она была молода, очень сильна, ловкая во всем и общительная. Звала на помощь в уборочную. Она и верхом и на возке быстра, улыбчива пример подражания. Труд - созидатель. И в мирное время улучшает жизни.

Постепенно обживалось село и люди.

Образовалась Кооперация и стала - «Оперятся» ( по Маяковскому). В селе Сельпо, члены общества отовариваются по не многу. Не хватало товаров, но уже люди имея денежку, ходили в очереди - купить ткани. Не дремали спекулянты, тайком перепродавали. Живучая алчность - «Без труда, ловить рыбу из пруда». Полегчало с питанием. Люди стремились жить. Умели петь, смеяться, любить, сочувствовать, помогать.
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив записей

Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 22

Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Селитренное


    Харабали 2013
    Сайт создан в системе uCoz